Заповедник "Белогорье"

Зачем ученые собирают гербарий? Гербарный лист – это точный документ о наличии растения, который используют разными способами. Во-первых – по нему можно определить вид. Бывает, что первоначальное определение не верно, но благодаря гербарному образцу ошибку можно исправить даже по прошествии нескольких десятков лет. Во-вторых, гербарий – это исторический документ, свидетельство о том, что такое растение произрастало в конкретной точке. Даже если вид вымер по всей Средней России, мы с уверенностью можем сказать, что ранее он здесь встречался. В-третьих – гербарные образцы представляют уникальные данные об изменчивости вида. Как правило, ботаники в гербарий собирают типичные экземпляры и необычные формы. В-четвертых – уже в XXI веке из хорошо сохранившихся образцов научились извлекать ДНК. Это открыло новые возможности и новые горизонты в изучении растений. Теперь мы можем по ДНК подтвердить или опровергнуть родство разных форм – и открыть новые виды, или догадаться о том, что разные по облику растения – формы одного вида. И, наконец, гербарий — это не только наука, а еще и немножко искусство. Ведь нужно очень постараться, чтобы сделать гербарный образец красивым.

Иногда спрашивают – а сколько хранится гербарий? Как вы списываете старые образцы? Когда такой вопрос задали сотруднице Ботанического института в Санкт-Петербурге, она ответила: «Да примерно, как в Эрмитаже». Дело в том, что чем старше образец, тем он ценнее. Собранный в прошлом году неудачный лист гербария можно под горячую руку и не включить в фонды – он не несет ценности, работать с ним будет неудобно. А вот образец, который пролежал лет десять уже кажется заслуживающим внимания. Я часто работаю с растениями, которые были собраны, когда я еще не появилась на свет – к ним хочется отнестись особенно бережно. Долго ли хранится гербарий? Пока неизвестно. Эта технология была изобретена незадолго до рождения «отца ботаники» Карла Линнея. А собранные в то время образцы хранятся до сих пор и до сих пор изучаются. Собирая гербарий, мы прикасаемся к вечности….

В заповеднике «Белогорье» на участке «Лес на Ворскле» хранится уникальная гербарная коллекция. Она имеет собственное международное название (акроним): BELZ. Начало коллекции, по-видимому, было положено выдающимся ботаником В.Н. Сукачевым, который в 30-х годах стал директором заповедника и возглавлял его до 1948 г. В коллекции есть несколько листов, собранных им лично. Основу гербария составляют сборы студентов Санкт-Петербургского государственного университета, которые проходили практику на территории заповедника начиная с 1930-х годов.

Эту уникальную коллекцию мы разбирали вместе с М.В. Арбузовой и И.О. Коряжминой, сотрудниками заповедника. Помогали нам учителя и школьники московской школы №179. Очень впечатляли растения, собранные в 1941 г., летом перед Великой Отечественной войной. Мы невольно думали, много ли студентов, которые их делали, остались в живых. Уже с 1945 года гербарий снова начал пополняться, много сборов 1980-х годов, есть и современные находки. Коллекция (BELZ) включает сейчас более 5500 листов. Это сборы преимущественно с участка «Лес на Ворскле» и расположенного рядом участка «Острасьевы яры». На некоторых есть пометки известных ботаников: В.Н. Тихомирова (МГУ), А.Г. Еленевского (МГПУ), которые работали с гербарием в конце XX века.

Казалось, что все уже известно и новых открытий сделать нельзя. Однако в старой коллекции нашлось 4 вида, которые не были ранее известны в Центральном Черноземье. А также еще 14 редких растений, сведения о которых отсутствовали в обобщающей сводке по Белгородской области. Два сбора, на мой взгляд, наиболее ценные. Оба этих растения сейчас очень редки в Средней России, и ни до, ни после в Белгородской области их никто не находил. Каждый раз находя что-нибудь новое, ощущаешь себя первооткрывателем. А это было настоящее открытие, пусть и небольшое.

Первый сбор – Гроздовник виргинский (Botrychium virginianum Sw.). Собран в 1949 году, в сосновом лесу во 2 квартале. Кто собрал – неизвестно, подписи нет. Собран один побег, вместе со спороносной частью листа. Определение не вызывает сомнений. Образец прекрасно сохранился. Это редкий папоротник, растущий обычно в небольшом количестве (часто по 1-2 побега), невысокий – около 10-15 см высотой. Найти его непросто: трудно разглядеть, у него нет ярких цветков, листья могут напоминать другие виды, к тому же он и очень редкий, спорадически встречающийся в лесной зоне. Нам удалось успеть включить его в список растений, занесенных в Красную книгу Белгородской области (2019 года издания). Теперь мы знаем, что его можно найти, и будем стараться отыскать снова в подходящих местообитаниях. За 30 лет работы я встречала этот вид только два раза…

Второе открытие – сбор Ятрышника клопоносного (Orchis coriophora L.). Это более замечательная находка. Он был собран Куликовой в 1936 году в 8 квартале у дороги на лужайке. Ранее был ошибочно определен как Кокушник длиннорогий (Gymnadenia conopsea (L.) R. Br.). Мне показалось, что образец на него не похож. Я решила, что это более редкий Кокушник душистый (Gymnadenia odoratissima Rich.). Благодаря современным технологиям, сейчас можно за две минуты переслать фотографию другу. Я послала фотографию гербарного листа в Ботанический институт РАН в Санкт Петербурге – П.Г. Ефимову, который много лет изучает семейство орхидные. Он ответил, что это без сомнения Ятрышник клопоносный. В «Определителе средней полосы Европейской России» П.Ф. Маевского, изданном в 2014 году, об этом виде сказано «Чрезвычайно редкий вид, «все местонахождения на территории флоры требуют проверки» (Маевский, 2014). Он тоже включен в новую Красную книгу с категорией 0 (возможно исчезнувший вид).

Почему же эти два редчайших вида исчезли? И исчезли ли навсегда? Мы можем только предполагать. Думаю, что такое явление в какой-то степени связано с заповедным режимом, а также и с изменениями в ведении хозяйства в области. Дело в том, что обоим видам для прорастания необходимо повреждение почвы (чтобы их споры или мельчайшие семена могли прорасти), отличаются длительным подземным развитием, а также нуждаются в грибе-микоризообразователе на первых стадиях роста. В Мордовии мы со студентами наблюдали в лесу гроздовник виргинский на месте воронок от Великой Отечественной Войны. В Лесу на Ворскле тоже во втором квартале сохранились следы окопов и воронок. По-видимому, именно повреждение почвы могло способствовать попаданию спор этого редкого папоротника в подходящие условия.

А как же ятрышник? Он-то собран до войны. Это может быть связано с выпасом скота в лесах начале XX века. Повреждения почвы способствовали росту численности орхидных. Так, специалист по орхидным М.Г. Вахрамеева (МГУ) в личной беседе говорила: «Орхидные растут по следам коров». По сухим степным участкам, где в настоящее время выпас сохранился, орхидные также редки – им необходима влажность для образования микоризы (симбиоз гриба и корней высших растений). К тому же для них губителен перевыпас. Ятрышник клопоносный исчез почти во всех местонахождениях, но в начале XX века этот вид был не столь редок. Возможно, на этот процесс повлияли изменения в ведении хозяйства. А может быть, имеют место и климатические изменения. Так климатологи говорят, что уровень осадков не изменился, но ранее дожди были не столь сильными, а выпадали чаще.Оба этих вида нуждаются в некоторой влажности для подземной стадии роста. Сейчас почва пересыхает сильнее.

После организации заповедника повреждения почвы в долгое время отсутствовали, выпаса не было. Однако сейчас кабаны, чья численность восстановилась, решительно работают над возможным появлением популяций редких видов орхидных, регулярно взрыхляя почву в заповеднике. Поэтому, будем наблюдать. В любом случае мы теперь знаем, что оба этих редчайших растения все-таки росли раньше на территории Белгородской области. Мы можем попытаться обнаружить их снова, изучать. Свидетельство тому – уникальный гербарий заповедника Белогорья.

Наталья Решетникова, доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории Гербарий ГБС РАН, с.н.с. заповедника «Белогорье»